Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Звезды27 августа 2015 18:45

Не Европой единой

В ста километрах от Японии и десяти тысячах от Москвы заканчивается пятый Сахалинский фестиваль «Край света»

Южно-Сахалинск - наша Азия, очень похожая на ненашу.

Мокрое не сохнет. Повсеместный правый руль. В обменниках помимо USD и EUR, торгуются CHY JPY – юань и иена. Запросто.

Яркая, истошных цветов щитовая реклама скрывает серость застройки. Парикмахерская «Стриж». Ксерокс «Размножайка». Похоронное бюро «Черная роза». Запчасти «Самурай». Иероглифов нет – зато их в избытке на микроавтобусах с тесным расположением сидений – для мелких людей.

Когда улицу меж Домом правительства и Центром Чехова перекрывают двумя милицейскими джипами и запускают на гала-экране ночной сеанс – форменное ощущение Площади Небесного Согласия или Хошиминовской в Ханое. На Юго-Востоке любят открытые пространства, по которым шныряют велосипедисты и бьют цветные фонтаны. По праздникам национальной идентичности на таких проходит парад – ну так где ж еще проводить парады на острове Сахалин?

Оно бы и странно было, если б фестиваль самого дальнего из наших востоков обошел стороной кино ближайших соседей снизу, а не тех слева по карте, которые нас к себе не берут. Конечно, программный директор «Края света» Медведев заметил, что нет за Уралом фестиваля, который не наводил бы мостов меж Востоком и Западом, но для Сахалина было б совсем странно оригинальничать. Так что на титульном ролике «Края» перед экраном раскланиваются джентльмен в цилиндре и ходя в тростниковой панаме, после чего садятся смотреть кино, а щель промеж ними и образует продолговатый силуэт острова Сахалин, окончательно отбитого у японцев 70 лет назад после сорокалетней оккупации по результатам русско-японской войны 04-05 годов.

Востока на фесте много, а он славен глубоко мифологизированным сознанием. Каждый вьюговей значит у них гнев Белого дракона или Злого тигра, каждый испорченный мотоцикл – проделки духа неповиновения Нэчжа, а каждый розовый лепесток – свою ступень небесной гармонии. Среди людей незримо шныряют белые аисты, мудрые обезьяны и вереницы покорных черепах. Драконий ус обещает силу, кусающая свой хвост ящерица – постоянство, морской конек – дождь. Азиат считывает эту символику с малолетства и живет в мире иносказаний в самой наирядовой ситуации. Белый человек путается, злится на суеверия, кичится урбанизмом и считает мир семи ветров примитивным или жутко таинственным.

Даже история боев Народно-освободительной армии Китая с бесчисленными бандами северо-востока носит характер героического комикса и название «Взятие Тигровой горы», а также открывает новые мифотворческие горизонты для гонконгского ветерана Цуй Харка: прежде в увековечении подвига армий Мао Цзедуна он по понятным причинам участия не принимал. В России это порождает свои ассоциации: когда отряд со звездами в форменных ватниках собирается у огня, симпатизанты донецкого ополчения хохочут: «На абордаж, вата!»

И вся эта юго-восточная замысловатость, скок тигра и дуновение морального покоя отлично монтируются с русским конкурсным и неконкурсным кино про вредную молодежь, которого на фестивале вагон и маленькая тележка (дух Нэчжа не чужд и нам): сага о секте биороботов-раздолбаев «Тряпичный союз», трагедия Ромео-и-Джульетты спальных районов «14+», альманах амурных новелл «Про любовь» и история визита девочек-подружек к незнакомому папе «Как меня зовут». И это уже наша щепотка в плавильный котел субкультур. Все же в дальнем городе Срединной Азии Южно-Сахалинске, помимо корейских поваров и пива «Асахи», есть музей медведя, парк Гагарина, кандалы ссыльнокаторжан и памятник Даме с собачкой.

Тоже Россия.