Олег Газманов: Почувствовал в «Офицерах» фальшь, и изменил слова
На Радио «КП» Олег Михайлович, конечно, тоже спел.
Фото: Иван МАКЕЕВ
Он появился на Радио «Комсомольская правда» загорелый, в шортах и с гитарой. И спрашивать его про возраст стало жутко неудобно...
В песне должна быть история
- Олег Михайлович, вашей энергии можно позавидовать!
- Понимаете, еще несколько десятков лет назад... Самому странно что я так говорю про десятки лет. В позапрошлой жизни, когда я еще занимался наукой, преподавал, ходил в море, я вдруг понял, что результат хочу получать сразу. Не могу долго и монотонно делать что-то. Я параллельно с работой играл в калининградской группе «Атлантик» со студентами из разных вузов. Это была лучшая группа в Калининграде, я думаю, одна из лучших в стране. Там я написал первые песни. В 1969 году я написал песню «Белый снег». И я думаю: когда пою, сразу видна реакция – или в тебя помидором тухлым кинут, или понравится. А писать статьи, ходить в море - длинная история. И тогда я подумал - дней, которых я помню, просто не было! И жизнь скукоживается. Детям весело, когда они играю. Вот и я превратил свою жизнь в игру. Поэтому у меня есть энергия, поэтому мне нравится делать то, что я делаю. Когда разонравится - сразу закончу.
- Стихи вы с детства писали?
- Нет. Я начал создавать много музыки, и вдруг подумал - а кто к этому будет сочинять? Принес музыку знакомому поэту, говорю: попробуй. Красивая музыка, отвечает. Напиши «рыбу», что ты хочешь, чтобы было в стихах. Я написал, он говорит: «Ты издеваешься? Это же готовые стихи». Песня про Ямайку – «Мне снится ночами Ямайка, лагунно-коралловый риф…» Я сел, и меня понесло, я начал писать. И меня так захватило это, я и отдельно от музыки писал, и веселые и грустные: «Разлетаясь на брызги, сердце вытечет горлом. Пополам буду песней в полете разорван…»
- Вашим песням немало лет уже, а их помнят. Вы анализировали, почему так получается?
- Да, мои песни живут долго. Как песня «Офицеры», например. Никаких специальных приемов шоу-бизнеса, скандалов, клипов, вообще ничего не было. Я думаю, в песне должна быть история, или какие-то крючки, которые цепляют. Сколько лет назад я написал песню «Путана»? Знаете, что я понял? В моих песнях можно музыку убрать, и останутся стихи. «Ты служишь украшением стола, тебя, как рыбу к пиву подают». «Над морскою тишиной, над крутою над волной две вечерние звезды, две дороги, две судьбы. И одна из них зовет через волны на восход, а другая тянет к дому, снова в порт меня зовет». История.
- Бывало, что вам песня нравится, а она не пошла, не запомнилась?
- Если я что-то делаю, и мне нравится, то мне, во-первых, мне не стыдно перед небом. Я же не пишу для того, чтобы заработать. Как правило, то, что мне самому нравится, то нравится и другим людям. А вот понять что это будет - хит или просто хорошая песня, я не могу отличить. Но кого-то тронет, это 100 процентов. Например, вместо песни «Единственная» я в альбоме раскручивал песню «Надежда умирает последней». Потому что мне казалось (я и сейчас так думаю), там музыка сложнее, ярче и, может быть, талантливее. Но оказалось, что людям нравится больше другая песня. Это не просчитаешь.
Про Москву балладу не напишешь. Нужен марш
- Вы так смело беретесь писать гимны, у вас их уже несколько.
- Для начала мы часто путаем что гимн, что не гимн. Не хочу анализировать свое творчество. Я не писал гимны. Я писал песни. Разные. Есть баллада про Питер: «Фонари, фонари, фонари, фонари, словно бледные лица в тумане кружат. И свободную белую бабочку-ночь острый штык Петропаловки к небу пришил». Про Москву балладу не напишешь – это марш, это мощный город. «В ярком злате святых куполов гордо множится солнечный лик. С возвращеньем двуглавых орлов продолжается русский язык». Все города по-разному звучат. Если ты угадаешь тональность, эту песню люди начинают петь, она становится частью их души, их сердца. От многократного повторения она превращается в гимн и становится сакральной. Как иконы становятся намолеными. Говорят, песня «Офицеры» становится культовой. Но я же не думал: возьму и напишу культовую песню. Вот песня «Темная ночь». Гимн, не гимн? Это сакральная песня, это песня на уровне Besame mucho, она примерно о том же. Здесь магия, здесь волшебство какое-то, божественное провидение.
- Людей вы также хорошо чувствуете, как и слово?
- Если бы я это чувствовал, я бы в ФСБ работал. Я не особенно внимаю, что люди говорят, врут, не врут. Но первое впечатление у меня всегда правильное. Берешь человека на работу, думаешь, что-то не то. Потом начинаю себя уговаривать: да вроде хороший парень, давай его возьмем. Как правило, это всегда мимо.
- Ваши поклонники и простые люди, и генералы, и чиновники высокого ранга. Как вы с ними общаетесь?
- Я со всеми одинаково общаюсь. Когда-то я себе сказал, что буду общаться только с теми людьми, которые мне нравятся, делать только то, что люблю делать. Вот у меня сейчас будет юбилей. Я приглашаю только тех людей, с которыми мне интересно, а не для карьеры. Это и ученые, и артисты, и музыканты, и силовые структуры. Разные группы людей, которые вообще по жизни не пересекаются. Видимо, моя музыка их связывает. У меня может за столом сидеть губернатор и аранжировщик, например. Совершенно разные по влиянию на общество люди. Для меня они одинаково приятны.
- У наших чиновников есть манера тыкать тем, кто ниже их рангом. С вами так разговаривали?
- Иногда. И это не очень приятно. Некоторые значительно моложе меня, но занимают определенное положение. Говорят мне: «знаешь, Олег, ты…» А я к нему все равно на «вы» обращаюсь. Даже если молодой человек, я не могу сразу на «ты». Нужно как-то заранее уважать человека. А «ты» - это уже когда закусишь, пуд соли съешь. Почему я должен к незнакомому молодому человеку обращаться на «ты»? Что, я ставлю его ниже себя?
- Вы активны в соцсетях. Быстро освоились с новой реальностью?
- Мне нравится Твиттер. Там всего 140 символов. Поэзия это концентрированная проза. Почему Пушкин гениальный? Потому что он двумя-тремя строчками сразу выражал характеристику человека, страны... Вот в Твиттере если ты за 140 символов не успеешь что-то сказать, значит, не лезь в Твиттер, иди в Инстаграм.
А если серьезно, мне это интересно, потому что есть обратная связь. Там всяких уродов хватает, конечно. Раньше они не могли оскорбить человека в лицо, сразу по чайнику можно было заработать. А тут можно смело нагадить. Меня, кстати, упрекают, что часто не ставлю запятые в Твиттере. Но я считаю это особые правила, это твиттопись. В ответ написал такое стихотворение небольшое:
Мы друг друга понима с полусло и с полувзгля
Буду твиты сокраща, чтобы больше помеща.
Я дегко все это освоил, хоть и пенсионер уже пять лет.
Жена Марина будет главным зрителем юбилейного концерта.
Фото: Олег РУКАВИЦЫН
Нет хитов? Пусть композитор идет в управдомы
- Вы оформляли пенсию?
- А как же. Я же народный артист России, у меня ордена. Я получаю 14 тысяч рублей.
- Современную музыку, как положено пенсионеру, ругаете?
- Каждый дурак имеет желание и способность кого-то ругать и унижать. А вот создавать не каждый может. Легко ругать молодую поросль. А чего ругать, ребята? Народ сам решит, будет он это слушать или не будет. Обычно набрасываются на нашу музыку, хвалят зарубежную. Хотя люди везде одинаковые рождаются. Процент музыкантов в каждом народе примерно одинаковый. Надо помогать нашим. Нужна реальная критика. У нас же плохо пишут журналисты. Иногда читаю «Газманов признался, что он посадил дерево». Я что, скрывал? Или: «похвастался накачанной фигурой своего сына». Кому похвастался? Это же бред. И когда журналисты низкого уровня ругают музыкантов не очень высокого уровня или начинающих музыкантов ничего хорошего не выходит…
- Это прямо приговор индустрии.
- Надо честно сказать и понять, почему такой низкий уровень. Есть прекрасная программа «Голос». Прекрасно поют, но что? В основном западные песни. А где качественные песни наши, отечественные? Я пару раз пытался в каких-то ток-шоу сказать, так сразу начали вопить, что Газманову мало денег. Но у нас такие низкие авторские отчисления, что если бы я не был артистом, я бы жил жутко. У того же Резника столько хитов, а он не может на них достойно жить, купить себе нормальную машину и т.д. Это же неправильно. Я писал совместную песню с одним из самых популярных американских композиторов и поэтов Дайан Уоррен. Она зарабатывает колоссальные деньги. Она ищет популярных молодых певцов и певиц, пишет для них бесплатно и помогает им раскручиваться. И получает авторские отчисления с хитов. Нет хитов? Пусть композитор идет в управдомы. Пока же нет смысла работать с авторами, песни писать. Мне кажется, это на сегодня самый важный вопрос в нашей музыке.
- При этом халтуры сейчас крайне много.
- Оценить можно только с расстояния в 10-20 лет. Вот когда перестройка началась, казалось все плохо кругом, надо менять, рушить «до основанья»...
- Вы были из тех, кто в 1991 хотел «рушить до основанья»?
- Никогда. У меня были настроения, как у всех. Мол, хватит на армию тратить деньги, хватит деньги туда тратить, надо на себя тратить, на народ. И сейчас мы свергнем эту всю фигню и сразу будем хорошо жить. А сразу не получилось. Эти настроения подхватили другие люди, совсем не хорошие, и все пошло не в ту сторону... С годами мы меняемся физически и нравственно, и грезы нашей юности нас не волнуют в зрелости.
- Вы политически активный человек?
- Нет. С точки зрения политической карьеры никогда не интересовался политикой. Мне много раз предлагали стать депутатом, а я отказывался. По разным причинам. Какой-то дурак из вашего цеха написал, что Газманов – член партии «Единая Россия», например. Я никогда не был, не состою и не состоял. Не потому что мне там нравится или не нравится. Просто это не мое дело. Я хочу быть свободным человеком. Другое дело, что я интересуюсь политикой, потому что мы живем в такое время.
- В моем подростковом возрасте на дискотеках заводили «Есаула», ноги рвались прыгать, но я был за красных, а там за белых, поэтому я себя с муками останавливал... У вас с годами отношение к политическим стереотипам меняется?
- Не сильно меняется. Я достаточно серьезно отношусь к истории, много читаю. Истина, как правило, посередине. Настоящие пламенные комсомольцы, то, что шли на смерть, они и победили фашизм. Как мы можем их осуждать? Моя мама дошла до Халхин-Гола, отец – до Берлина. И как я могу говорить: вот они были не правы, Ленина надо вынести из Мавзолея. Дайте ветеранам дожить спокойно, не разбивайте им сердце. А про Ленина решим лет через 50.
- Да, сложно оперировать фактами, когда накладывается личное отношение.
- Я писал песню «Офицеры», когда был путч 1991 года. У меня там такие слова были во втором куплете: «В ночь у Белого дома зверь в последней агонии, накатившись, разбился на груди у ребят. Что ж мы, братцы, наделали, не смогли уберечь их, и теперь они вечно в глаза нам глядят». Тогда был такой тренд в прессе, везде, что у Белого дома разрушили старую систему, а ребята погибли под колесами. Но ведь танкисты не специально направляли танки на них. Знаете, меня Господь уберег, наверное, от этих строчек. Начал их петь, а потом почувствовал какую-то фальшь в этом. Я же песню «Офицеры» писал не про этот момент, а про тех, кто Родину защищал, как Александр Невский, Дмитрий Донской. И поэтому я написал другие строчки – «Господа офицеры, как сберечь вашу веру, на разрытых могилах ваши души хрипят. Что ж мы, братцы, наделали…»
- Как вы относитесь к тому, что тех же «Офицеров» поют во всех кабаках, под водочку-закусочку?
- Это баллада, а не официальный гимн, который подразумевает исполнение только в торжественных местах. Удивительно, но и в кабаках люди все равно встают при исполнении этой песни. Значит она действует.
Пел между Тернер и «Скорпионс»
- Вы помните, ваше чувство, когда впервые пришел успех?
- Впервые я это в Калининграде почувствовал, в ДК рыбаков. Потом были фестивали, и люди мои песни пели хором. В составе группы «Синяя птица»,я написал песню «Ямайка». Ее запретили. Куратор по идеологии вокально-инструментальных ансамблей, такая женщина пожилая, сказала: «Вы про Ямайку поете. А почему не про Смоленск?». Но я ее с группой «Галактика» записал. И она из каждого ларька звучала. И вот - у нас гастроли на юге – Сочи, Ялта. Я иду, меня никто не знает, а везде эта музыка звучит. Я думаю: это же я сочинил! Это был мой первый успех по всей стране.
А потом песню «Люси» спел Родион. И это была реальная конкуренция западным хитам. Конечно, эйфория началась. А потом еще круче стало, когда я сочинил и спел песню «Эскадрон». 18 месяцев в хит-параде на первом месте! Я собирал тогда бешеное количество людей. 9 сольных концертов в «Олимпийском». Или СКК в Питере со стоящим партером, 18 тысяч человек каждый концерт. Тогда в Питер приехал продюсер Gipsy Kings Клод Мартинес, посмотрел и с ума сошел, когда увидел - «Есаул, есаул…» 18 тысяч человек орет. Он хотел мной заниматься, но я в этот момент уже собирал дворцы по всей стране. А он мне предлагал с нуля начинать на Западе. Посчитал, перевел коэффициент валюты и говорит: ты будешь больше зарабатывать, но должен вот так начинать, я в тебя буду вкладывать.
- Вы отказалсь?
- Я уже был счастлив, я уже отражался в глазах миллионов людей. И потом, он сказал, что нужно петь или по-французски, или по-английски. Я бы мог выучить слова песен, петь и никто бы не отличил. Но «я сегодня не такой, как вчера, я голодный, но веселый и злой, мне-то нечего сегодня терять, потеряет нынче кто-то другой» - как это по-английски прозвучит?
У меня есть такая смешная песня, я ее еще нигде не показывал, но буду петь. Там смысл такой: «По утрам пей кефир, за страну свою держись. Ведь по-русски миру – мир, по-английски – пису пис». Мы с ним, кстати, расстались друзьями. Я был после этого еще в Монте-Карло, в 92-м году я получил Music Awards как лучший артист. Причем передо мной выступали Scorpions, а за мной – Тина Тренер.
- Как вы свои 65 отметите?
- У меня сейчас уже практически идет юбилейный тур, так что ждите нас в вашем городе. А 5 сентября на «Новой волне» в Сочи пройдет мой творческий вечер, где все артисты первой величины будут петь мои песни. По-своему будут петь. 28 октября у меня будет большой сольный концерт в «Крокус Сити Холле» в Москве, 30-го в БКЗ в Питере. И поехали дальше в тур.
7 хитов Газманова
«Путана»
«Эскадрон»
«Есаул»
«Морячка»
«Загулял»
«Москва, звонят колокола»
«Господа офицеры»