Проводники рвутся назад на «Невский экспресс»

В хирургическом отделении подлечивается 34-летняя Светлана Матюшина, проводник первого вагона. Бывшая швея работает на железной дороге три года. Засыпает только с включенной лампой - темнота провоцирует кошмары.

- Помню, отправлялась с хорошим настроением, - рассказывает Светлана. - И Сергей Тарасов, погибший глава «Росавтодора», тоже. На перроне перекинулись парой малозначащих, но приветливых фраз. Он вообще всегда был доброжелательным.

Матюшину не столько свое состояние волнует, сколько пассажиров. Постоянно созванивается с выжившими.

- Когда все началось, я несла чай, - через силу вспоминает проводник. - Полетела по проходу.

- Не обожглись?

Женщина крепко призадумалась.

- Сама-то нет. Но пассажиров - могла… - в голосе чувствуется вина и тревога.

После крушения переломанная Матюшина, от шока не чувствуя боли, встала на ноги, нашла фонарь, окликнула живых.

- Надо было срочно выбираться, - объяснила она. - От ощущения, что находишься в консервной банке, без воздуха, света и пространства, легко было сойти с ума.

Проводников уже наградили премиями по 300 тысяч рублей. О деньгах, правда, Матюшина не думает:

- Я снова хочу на свой поезд.

Ее пассажир, 45-летний Сергей Харвонен, кстати, тоже железнодорожник, лежит в соседней палате. У него сломан нос, черепно-мозговая травма, сдавлены легкие и сердце, на теле - огромные гематомы. Сергей сидел в самом начале вагона, на него-то и обрушились всей массой вещи, кресла, пассажиры.

- Может, и хорошо, что сиденья отрывались, - говорит Харвонен. - Они хоть как-то гасили удары летевших тел. Поэтому остались выжившие. Пассажиров все равно повыкидывало бы с мест, и месиво все равно было бы. И уж точно на скоростных поездах не нужны ремни безопасности. При таких перегрузках они просто удавили бы нас.