Николай Гумилев: «Я весело преследую звезду...»

…Какие-то тени двигались мимо по лазоревому полю в белых одеждах. Глядя на них, он думал: вот смерть. Потом понял: это облака. Сознание медленно возвращалось к нему. Он лежал в траве, в Булонском лесу, вспоминая, как опрокинул на ладонь пузырек, где лежал кусочек цианистого калия размером с половинку сахара, бросил его в рот и почувствовал шершавый вкус яда. Он хотел покончить с собой, потому что Анна Ахматова не любила его. С Аней Горенко, девочкой младше него на три года, он познакомился в Царском Селе, где поселились обе семьи, Горенки - переехав из Киева. Многолетнее роковое чувство, с тремя отказами Анны, завершилось женитьбой на ней. Все свершилось, о чем я мечтал Еще мальчиком странно-влюбленным... Они входили в кафе поэтов «Бродячая собака»: затянутая в черный шелк, с крупной камеей у пояса, Ахматова и, в длинном сюртуке, Гумилев, не оставлявший без внимания ни одной красивой женщины. Иногда уходили порознь. Ирина Одоевцева, ученица Гумилева в поэзии, оставила его портрет: «Трудно представить себе более некрасивого, более особенного человека. Все в нем особенное и особенно некрасивое. Продолговатая, словно вытянутая вверх голова, с непомерно высоким плоским лбом. Волосы, стриженные под машинку, неопределенного пегого цвета. Жидкие, будто молью траченные брови. Под тяжелыми веками совершенно плоские, косящие глаза. Пепельно-серый цвет лица, узкие, бледные губы». Меж тем женщины влюблялись в него. Сын корабельного врача, Коля Гумилев появился на свет в Кронштадте. Можно было подумать, что отцовская кровь и соленый морской ветер породили в нем страсть к путешествиям и конквистадорский характер. Однако это не так. Конквистадор - завоеватель. А он был от природы робок, застенчив, болезнен. Он сам переделал, сам воспитал себя. Я конквистадор в панцире железном, Я весело преследую звезду... Он стал путешественником, охотником на львов, уланом. Записался добровольцем на войну 1914 года, принимал участие в боях и заслужил две солдатские награды: Георгиевские кресты 4-й и 3-й степени. Ахматова ушла из его жизни и его царскосельского дома накануне Февральской революции. Говорила, что в этом доме ее не покидало какое-то зловещее ощущение. Позднее она считала это предчувствием гибели поэта. Быть может, не зря он писал: Из логова змиева, Из города Киева Я взял не жену, а колдунью... Но и себя именовал «колдовским ребенком». Пророчил и напророчил: И умру я не на постели, При нотариусе и враче... Его арестовали 3 августа 1921 года, за четыре дня до смерти близкого ему Блока, по делу об участии в заговоре профессора Таганцева. 1 сентября «Петроградская правда» опубликовала 61 имя осужденных и расстрелянных. Среди них: «Гумилев Николай Степанович, 33 лет (ошибка. - О. К.), б. дворянин, филолог, поэт, член коллегии «Изд-во Всемирная Литература», беспартийный, б. офицер. Участник Петроградской Боевой Организации, активно содействовал составлению прокламаций контрреволюционного содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, которая активно примет участие в восстании, получал от организации деньги на технические надобности». Гумилев с самого начала не принял большевиков. До сих пор не поставлена точка в исследованиях, было ли дело сфальсифицировано или имело под собой реальную почву. Гумилев писал из тюрьмы жене Анне, теперь это была не Анна Ахматова, а Аня Энгельгардт, о которой говорили как о хорошенькой, но умственно незначительной женщине: «Не беспокойся обо мне. Я здоров, пишу стихи и играю в шахматы». Свидетели рассказывали, что перед расстрелом он был спокоен, читал в камере Гомера и Евангелие. В девятнадцать лет в стихотворении «Сredo» он сказал: Откуда я пришел, не знаю... Не знаю я, куда уйду, Когда победно отблистаю В моем сверкающем саду... В тридцать пять он ушел в бессмертие.