Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
В мире19 сентября 2019 21:01

Лидер Всемирного конгресса уйгуров: «В лагерях для моих соотечественников томится до трёх миллионов человек»

Уйгурский правозащитник Долкун Иса даёт на страницах «КП» альтернативную версию событий на северо-западе Китая [эксклюзив kp.ru]
Уйгурский правозащитник Долкун Иса. Фото: Личный архив

Уйгурский правозащитник Долкун Иса. Фото: Личный архив

За массовыми протестами в Гонконге из поля зрения ушли события на другом конце Китая — в Синьцзяно-уйгурском автономном районе (СУАР). Где, если верить западным СМИ, для уйгуров, киргизов, казахов и другие нацменьшинств созданы «лагеря перевоспитания». Этакие гибриды тюрем и школ для трудных подростков, где заключённых «излечивают от экстремизма». При этом большинство уйгуров, в отличие от атеистов-китайцев, — мусульмане. Так что конфликт приобретает ещё и религиозный аспект.

Сам Пекин существование лагерей не отрицает и даже устраивает туда пресс-туры для журналистов. В одном из которых — единственным из числа россиян — оказался и корреспондент «КП». Где ему объяснили: это «центры повышения квалификации», воспитанники находятся там добровольно, осваивают китайскую культуру и рабочие специальности — и по окончании годичного курса возвращаются в большой мир, получая хорошую работу. Обо всём этом вы можете прочитать в огромном репортаже «КП» со множеством фото и видео из пресловутых «лагерей».

Но в любом споре есть две стороны. Поэтому, исходя из журналистской этики, «КП» считает возможным дать и альтернативную точку зрения, переговорив с лидером Всемирного конгресса уйгуров — Долкуном Исой (в Китае он обвиняется в «терроризме» и сейчас живёт как политэмигрант в Германии).

ПРИМЕЧАНИЕ: далее по тексту собеседник «КП» именует СУАР «Восточным Туркестаном». Так эту китайскую территорию часто называли в старых научных трудах, подчёркивая, что она была домом для многих тюркских народов. В то же время, по мнению Китая, с точки зрения современной науки подобный термин является некорректным.

Пекин существование лагерей не отрицает и даже устраивает туда пресс-туры для журналистов, называя их «центрами повышения квалификации»

Пекин существование лагерей не отрицает и даже устраивает туда пресс-туры для журналистов, называя их «центрами повышения квалификации»

Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ

«МНОГИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА СФАБРИКОВАНЫ»

— Господин Иса, с 1990 годов в СУАР продолжались кровавые теракты, унёсшие сотни жизней. И стояли за этим в основном ваши соотечественники. Вы считаете это нормальным?

— Сейчас вы лишь повторяете штампы китайской пропаганды. Словами «терроризм» и «экстремизм» она клеймит любое проявление другого мнения, включая мирные призывы людей к соблюдению их прав. Хочу заметить, что первоначально, в 1990-е, Пекин пользовал совершенно другими термины — говорил лишь об «уйгурской угрозе сепаратизма». А после трагедии 11 сентября 2001 года [авиа-атак исламистов на башни Всемирного торгового центра и другие объекты в США — ред.], когда тема международного терроризма стала у всех на слуху, — китайское правительство «перестроилось» и стало заявлять уже об «уйгурском терроризме». Дабы под предлогом международной войны с террором оправдать собственные репрессии против уйгуров.

— Цитирую мой репортаж из Урумчи: «4 августа 2008 года смертник Абдурахман Азати направил грузовик в группу полицейских на проспекте Семан. Одновременно другой террорист, Курбан Имит, забросал бомбами и набросился с тесаком на пограничников Кашгара. Итого 17 человек убито, 15 ранено». И такое происходило постоянно.

— Ряд жестоких атак действительно имел место, но их масштаб и последствия сильно преувеличены китайским правительством. Расследование инцидентов велось непрозрачно, у нас есть основания полагать, что многие «доказательства вины уйгуров» были сфабрикованы. Китайские СМИ пытаются выставить их «частью международной террористической сети» — например, возлагая ответственность за атаки на Исламское движение Восточного Туркестана [экстремистская структура, запрещена в ряде стран — ред.]. Однако, по мнению авторитетных международных учёных, эта организация де-факто не существует с начала двухтысячных годов. На наш взгляд, большинство этих террористов — одиночки, доказательства их связи с «международным исламским экстремизмом» крайне шатки.

«Я НЕ ТЕРРОРИСТ, А ПРАВОЗАЩИТНИК»

— Китайские СМИ называют «вдохновителем многих атак, террористом и боевиком» лично вас.

— Ещё раз: китайское правительство навешивает такой ярлык на всех, кто смеет заявлять о репрессиях с его стороны. Они даже участников протестов в Гонконге именуют «террористами». [Прим. «КП»: в доказательство последнего приводятся видеоролики, где эти демонстранты, например, пытаются поджечь полицейские участки.]

Обвинения Китая в мой адрес полностью фальшивы и не подкреплены ни малейшими доказательствами. Их цель — заглушить мой голос и помещать моей работе правозащитника. КНР направила «красный запрос» в Интерпол, чтобы меня объявили в международный розыск, но в феврале 2018 года эта организация, изучив запрос, отклонила его, сочтя неправомерным. Более того, правительство Германии, где я сейчас проживаю, тщательно изучило моё прошлое — и сочло возможным предоставить мне убежище.

— И каково ваше прошлое?

— В 1988 году, учась в Синьцзянском университете, я проводил демократические митинги студентов. Мы требовали честных выборов, прекращения дискриминации уйгуров, отказа от ядерных испытаний на озере Лоб-Нор в пустыне Такла-Макан в Восточном Туркестане. За это я был помещён под домашний арест на 4 месяца и выгнан из университета в октябре-1988.

«ИХ ЦЕЛЬ — МОНОЭТНИЧНОЕ ГОСУДАРСТВО»

— Перейдём к «лагерям для уйгуров». В составе журналистской делегации я побывал на двух подобных объектах, никаких ужасов не заметил.

— Правительство КНР весьма тщательно отбирает и журналистов для таких пресс-туров, и людей, с которыми им позволено говорить, и маршруты. Цель — создавать у вас «правильное» впечатление о ситуации в Восточном Туркестане и скрывать преступления против уйгуров.

При этом китайское правительство, несмотря на неоднократные запросы, отказывается допустить туда как Верховного комиссара ООН по правам человека, так и Спецдокладчика ООН по вопросу свободы религии и убеждений. Китайские власти не соглашаются создать независимую комиссию по изучению ситуации в регионе. Вместо этого они приглашают лишь журналистов, которые симпатизируют Поднебесной и готовы поддерживать её точку зрения. Но многие участники даже этих постановочных туров утверждают: их беседы со «счастливыми узниками лагерей» проходили по заранее расписанному сценарию.

— Чем, по-вашему, данные объекты являются на самом деле?

— Лагеря — это часть грандиозной стратегии китайского правительства по ассимиляции уйгуров, размывания их национальной идентичности и установления контроля над регионом и его населением. Цель — создать этнически однородное общество во главе с ханьцами (главным китайским этносом).

[Прим. автора: находясь в недельном пресс-туре в СУАР, корреспондент «КП» не заметил какого-либо «подавления уйгурской культуры»: нам показывали действующие мечети, уйгурские рестораны и лавки, выступления этнических ансамблей и т.д. В то же время, на что указывает и собеседник «КП», та поездка действительно происходила по заранее подготовленному сценарию; общение с воспитанниками лагерей осуществлялось через переводчиков].

Если верить западным СМИ, для уйгуров, киргизов, казахов и другие нацменьшинств созданы «лагеря перевоспитания».

Если верить западным СМИ, для уйгуров, киргизов, казахов и другие нацменьшинств созданы «лагеря перевоспитания».

Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ

«ЕСЛИ СИТУАЦИЯ НЕ ИЗМЕНИТСЯ, ЕСТЬ РИСК ВОЗОБНОВЛЕНИЯ НАСИЛИЯ»

— Даже доказательства существования «лагерей» крайне скудные.

— С апреля 2017 года уйгурская диаспора во всему миру начала терять контакты со друзьями и любимыми людьми в Восточном Туркестане. Вскоре мы стали получать информацию, что их согнали в специально возведённые по всему региону лагеря. Вырвавшиеся из лагерей рассказывали, что там их подвергают пыткам, заставляют отречься от религии [ислама] и иным образом нарушают права человека.

— Но доказательства…

— Главным доказательством являются официальные документы китайского правительства, где прописано выделение огромных денег на строительство «объектов» и их задачи — «изменение мышления» людей. В итоге от 1 до 3 миллионов невинных жителей — фактически 10% уйгурского населения — незаконно находятся в лагерях.

— Включая ваших родных?

— В июне 2018 года мне сообщили, что в одном из лагерей скончалась моя престарелая мать. На тот момент я не слышал её голоса уже около полутора лет — как я вам уже сказал, терять контакты с нашими родными в Китае мы стали ещё раньше: в это же время я лишился связи с отцом и братьями.

Обстоятельства смерти матери мне точно не известны. Знаю лишь одно. После эмиграции из Китая я не видел её 20 лет — и уже никогда не увижу вновь. Впрочем, моя история ничем не отличается от ситуации с другими уйгурами-эмигрантами, разве что у тех есть надежда: их родные заключены в лагеря, но по-прежнему живы, хоть и не могут дать о себе знать.

[Прим. «КП»: посещая «объекты», наш корреспондент действительно не заметил у воспитанников лагерей каких-либо средств связи, включая смартфоны.]

— Тем не менее, после 2014 года теракты в СУАР прекратились. Вы не считаете это справедливой платой за мир?

— Если превратить 23-миллионный регион в тюрьму под открытым небом с тотальным видеонаблюдением и другими формами слежки; если взять под полный контроль каждый аспект жизни каждого человека — то такой результат вполне логичен. Но вместо того, чтобы пытаться остановить ничтожное меньшинство, склонное к насилию, — «потенциальными террористами» объявлены все. Однако Всемирный конгресс уйгуров убеждён: если так будет продолжаться, то в долгосрочной перспективе ситуация дестабилизируется и насилие в Восточном Туркестане может вспыхнуть снова.

И ОБ УКРАИНЕ

— Если вы поддерживаете право уйгуров на самоопределение, то что вы думаете о референдуме Крыма о воссоединении с Россией в марте-2014?

— Не думаю, что имею достаточно компетенций и нахожусь в соответствующем контексте, дабы корректно судить о данном вопросе.

— Если поменять слова «уйгуры» на «русские», то многое из того, о чем вы говорите, делают власти Украины. Запрет получать образование по-русски, надзор в сфере языка и культуры, репрессии против активистов.

— Откровенно говоря, у меня не так много сведений о ситуации с русским меньшинством Украины. Но я твёрдо уверен, что любая нация и любой отдельный человек должно свободно наслаждаться своим родным языком. Государства обязаны защищать и поддерживать права этнических меньшинств — в части языка, образования, религии, экономики и политики, свободы слов и собраний.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Воспитанники «лагерей для уйгуров» в Китае: Раньше мы были мусульманами, а теперь перестали

Корреспондент «КП» Эдвард Чесноков первым из российских журналистов побывал в так называемых «центрах повышения квалификации для малых народов» на северо-западе КНР (подробности)