Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+3°
Boom metrics
Дом. Семья8 января 2021 22:01

Почему у человека на затылке нету глаз. Часть 1

Наш журналист Николай Варсегов выносит на суд читателя свое очередное литературное произведение и ждет ваших откликов в комментариях
Николай Варсегов выносит на суд читателя свое очередное произведение

Николай Варсегов выносит на суд читателя свое очередное произведение

Фото: Алексей БУЛАТОВ

Начало. Окончание см. Часть 2

Аркадий Дымов вошел в вагон, сел на свое 13-е место, согласно купленному билету, положил рюкзак на колени. Рядом расположилась женщина годов тридцати восьми, с привлекательными размерами и чертами. Без макияжа, с непокрашенными, опиленными ногтями, что у мужчин степенных вызывает положительные эмоции. «Похоже, что замуж хочет за умного и красивого, без вредных привычек» - подумал Дымов. - «Явно сейчас приставать начнет: мужчина, вы не подскажете, сколько по времени ехать до Поваровки?».

Он был сердит на женщин давно и небеспричинно. Однако соседка молча развернула «Комсомольскую правду» и стала читать статью о перевале Дятлова.

«Интересную она тактику для знакомства выбрала» - подумал Дымов и отвлекся на неприятность своей ветровки, замок которой елозил вверх, вниз по молнии, при этом молния не застегивалась.

- У вас фиксатор замка расхлябался, - сказала женщина. - Там надо щечки слегка пассатижами поджать, и он опять заработает.

- Спасибо вам за совет, - ответил Дымов. - только я пассатижи дома забыл.

- Бывает, - улыбнулась соседка. - Мужчины такие рассеянные.

Она отложила газету, покопалась в своей дамской сумочке и вынула пассатижи.

- Вот, попробуйте.

Дымов, стараясь не выказывать удивления, взял инструмент, при этом не понимая, какие щечки следовало поджать. Вставил замок верхней и нижней частью в пасть пассатижей.

- Нет, нет! - возразила женщина, - всё не так. Если вы снимите вашу куртку, я починю её.

Дымов давно запретил себе всякие отношения с женщинами, но и грубо отказаться от помощи ему воспитание не позволяло.

- Ну что же, - ответил он, снимая ветровку.

- Вот, смотрите, - она ловко приладила насечки инструмента в нужное место, потискала замок и после его опробовала. Молния заработала как новенькая.

- Вот уж, спасибо! - сказал Аркадий, не знаю как и благодарить.

- Пустяки, - улыбнулась она, пряча в сумочку пассатижи и свернутую газету.

История требовала какого-то разговора со стороны Аркадия, как бы это ему не претило. И Дымов нехотя спросил:

- Вы наверно работаете электриком, раз пассатижи в сумочке?

- Не угадали, - ответила женщина. - Я балерина в недавнем прошлом. Но сейчас я уже старуха пенсионерка, мне тридцать восемь лет. А вы чем занимаетесь?

- Я писатель, - ответил Дымов.

- Вы писатель?! - в глазах у нее блеснула искорка восхищения. - А как, простите, ваша фамилия?

- Толстой Лев Николаевич.

- Толстой, Толстой…, - она наморщила лоб, - что-то припоминаю.

- Да пошутил я, Дымов моя фамилия, зовут Аркадий, Павлович, если хотите.

- Курятникова Татьяна. Юрьевна, если вам угодно, - представилась в свою очередь она. - Но ваша писательская фамилия, извините уж, не знакома мне.

- А и не извиняйтесь. Я писатель будущего. Мои романы пугают нынешнего издателя, потому как они правдивы. А правды боятся все. Поэтому меня не печатают.

- Как интересно! Что же это за правда, которой боятся все, даже в наше время?

- Правда в том, что правды в этом мире нет. Вон, посмотрите, например, на того пенсионера у второго слева окна. Вот, который в шляпе и галстуке. Что вы можете про него сказать, про этакого Семен Семеныча?

- Ну могу предположить, что этот Семен Семеныч человек семейный, судя по его ухоженности. Хороший, заботливый муж, отец, дедушка. Честно отработал на предприятии на посту небольшого начальника. Имеет много почетных грамот и даже медаль за добросовестный труд. Недавно Семен Семеныч с почестями и подарками от трудового коллектива был отправлен на заслуженный пенсионный отдых.

- Вот-вот! С почестями и подарками, под сладостные речи и овации коллектива, этого уважаемого человека проводили на пенсию. А окажись вот этот Семен Семеныч в свои молодые годы на оккупированных территориях, и пошел бы он в полицаи. Вешал бы партизан, расстреливал евреев и коммунистов. А потом бы эту сволочь поймали и самого повесили бы на площади! А так он сейчас уважаемый, понимаете ли, заслуженный и почетный. Вот вам и вся правда, а точнее сказать неправда жизни!

- Господи, боже мой! - всплеснула руками Татьяна, - да за что же вы так Семен Семеныча?! Почему это он пошел бы в полицаи? Может наоборот, наш Семен Семеныч подался бы в партизаны, эшелоны бы под откос пускал. Получил бы заслуженно боевые награды.

- В полицаи бы он пошел, - твердо ответил Дымов. - Потому что сел в электричку в шляпе и галстуке! Всюду простой народ, а этому гусю захотелось выделиться. Мол я не ватник, подобно вам, я выше вас, унтер вы этакие все меньшены. Ишь, отвернулся к окошку, гад.

- Вам не совестно оскорблять за глаза незнакомого человека? А еще писатель…

- А вы мне что предлагаете, пойти и двинуть ему по морде? А потом меня же под суд?

- Я предлагаю больше не обращать внимания на человека в шляпе. А чем, простите, вы зарабатываете на жизнь, если не секрет?

- Не секрет, но государственная тайна.

- Вот, я так и подумала, что вы служите в органах, и, по-видимому, в ФСБ.

- При чем тут ФСБ, - хмыкнул Дымов, - берите выше.

- Выше? Но выше я не могу представить.

- Ну и не надо.

- Так и семья у вас есть, наверное?

- Извините, но при всём при вашем очаровании я не стану на вас жениться.

Татьяна высоко подняла брови.

- Не, ну вы прямо мне так по голове дубиной! С чего это вы решили, что я намекаю вам на замужество? Да может я давно замужем и очень счастлива!

- Счастливая замужняя женщина не станет интересоваться у понравившегося ей мужчины семейный он или нет.

Татьяна негромко, но звонко расхохоталась.

- Я вижу вы настоящий писатель, знаток, так сказать, человечьих душ. Понятно, что с таким интересным мужчиной не сможет ужиться ни одна женщина в силу сложности его характера. И друзей, наверное, у вас тоже нет?

- Я не пью.

- Так я же имею в виду не собутыльников, а друзей настоящих.

- Настоящих друзей не бывает и быть не может. Друзей - в надуманном понимании этого слова. Ибо надуманное понятие дружбы противоречит человеческой природе.

- Как это?

- Так. Вот якобы дружат двое, там — не разлей вода. Прямо родные братья, пока у них все хорошо и солнце над головой. А окажись они на оккупированной территории..., - он посмотрел сурово на гражданина в шляпе.

- Я всё поняла! - сказала Татьяна. - Давайте не будем про территорию. Я просто полюбопытствовала вашим семейным положением. Но если вам неприятна тема, лучше мы помолчим.

- Хорошо, я удовлетворю ваше женское любопытство, будучи вам обязанным за починку молнии. Я одинокий. Ибо, как сказал мой коллега Борис Пастернак устами одного из героев, «Всякая стадность прибежище неодаренности. Истину ищут только одиночки». А семья, уважаемая Татьяна, или даже сожительство — один из вариантов стадности.

- Да, но при этом коллега ваш Пастернак Борис Леонидович предпочитал жить стадно, то есть с женами и детьми.

- В прошлой догробной жизни у меня тоже была жена, но…, не хочется вспоминать, - он махнул рукой и повернулся к окну.

- Вы сказали: в вашей догробной жизни? Или я что-то не поняла?

- Что тут непонятного? Жизнь бывает загробная и, следовательно, догробная.

- Постойте, постойте, получается, что вы умерли, а теперь вот… здесь.

- Всё так, - вяло ответил Дымов и уставился в окно.

Татьяна замолчала, но при этом ее распирало любопытство. Вроде бы этот Аркадий не идиот, речь правильная. О Пастернаке чего-то знает, но почему-то этакое городит?

- Вы уж простите глупую, любопытную бабу, но вот вы умерли и вас даже похоронили где-то?

- Ну разумеется, не оставили же на земной поверхности. Меня похоронили на Васильевском кладбище. Собственно я сейчас вот туда и еду. На могиле прибраться надо и помянуть покойного. Хоть не был он человеком нравственным, но долг обязывает. Еще вопросы есть?

Татьяна вздохнула и неопределенно пожала плечами.

- Ладно, разговорили, - сказал Аркадий. - В догробной жизни вышел у меня такой интересный случай. Я сидел ночью на Курском вокзале, мой поезд опаздывал. Гляжу я, бродит по залу девушка, изможденная и вроде как на полу высматривает что-то. Направляется в мою сторону. Я кинул монетку под ноги и притворился спящим. Девушка подобрала монетку и с ней в буфет. Купила там пирожок с капустой и стала жадно есть. Мы познакомились. Оказалось, зовут её Настей. Приехала поступать в Москву, но не поступила. А возвращаться в деревню стыдно. Вот и шляется по вокзалу, не зная, что делать ей. Ну я пристроил Настю у моей одинокой тётушки Зины, служившей дворничихой. Настя с ней подружилась и тоже устроилась подметать дворы. Настя была юна, скромная и трудолюбивая, стройная и красивая, но бедная и несчастная. Однажды она призналась, что очень мне благодарна, и если бы не наше ночное знакомство, то она бы утром под электричку кинулась. И тут случилось, что я влюбился в Настю. Безумно и горячо. Ради нее даже бросил пить. Решил я сделать Настю богатою и счастливой. На этой ниве на ней женился, хоть и была она моложе аж на тринадцать лет. А чтобы сделать жену счастливой, надобно много денег. Чтобы иметь их много, надо людей обманывать и делать им разные гадости. Вот я и встал на скользкий путь. Продавал несчастным всякое пойло вроде «боярышника» и паленой водки. Сделался я богатым. Купил для Насти место в модельном бизнесе, и стала она моделью на подиуме блистать. Репортёришки принялись о ней писать. Фотки в журналах глянцевых. А я покупал ей золото и дорогие шубы. Настя светилась счастьем. Но однажды на горизонте нарисовался один банкир, сладострастник лысый. Ещё более, чем я, богатый и, следовательно, более мерзкий тип. Моя птаха к нему и перепорхнула...

- Выходит, что ваша Настя, в отличие от первой жены вашего коллеги Пастернака - Евгении Лурье, оказалась нестойкой перед банкиром.

- Выходит так. Остался я в дураках и начал переосмысливать непутевую жизнь свою, следуя постулату — муж при плохой жене делается философом. Став философом, осознал, что неправильно я живу и по грехам своим не достоин лучшего. Решил я с прошлой жизнью своей покончить. Приехал на Васильевское кладбище, купил себе гроб дорогой, венки. Выбрал тихое место под сенью березок русских и повелел могильщикам меня в том месте на закате похоронить. Похоронить, но выкопать через два часа. А чтобы могильщики лишних вопросов не задавали, я им очень хорошо заплатил. Принял я лошадиную дозу снотворного для большего реализму, да и улегся в гроб. Могильщики сделали всё как велено: закопали и помянули. Только с поминками-то переборщили, нажрались так, что уползли куда-то, а выкопать же покойного позабыли. И проспал я там шесть часов. Хорошо, что гроб большой, воздуху мне хватило.

- Тут могильщики протрезвели и откопали вас?

- Если бы! Когда они протрезвели, на время глянули, решили, что смысла нету уже откапывать. И продолжили поминать меня. Но спасибо кладбищенским мародерам. Те прочитали ночью на свежей могиле, что «Здесь покоится миллионер...» такой-то, тут же и взялись за лопаты, надеясь, конечно же, снять часы, золотые перстни и что еще. Откопали мерзавцы гроб, открывают крышку, ну тут-то я и встаю… С мародерами еще баба была. Ох и визжала она на все кладбище. Мужики удрали, лопаты бросили а у нее от ужаса отказали ноги. Стоит за березу держится и орет. Я на лицо ее посветил и узнал в ней ту советскую актрису Любовь Траншеину, которая в фильме «Девушка из Саратова»…

- Траншеина, «Девушка из Саратова»?! - удивилась Татьяна, - это которая в главной роли секретаря комсомольской организации?

- Да, да, та самая. Постарела только. Ну и лицо со следами алкоголизма. Насилу я её отлепил от берёзы, понёс в сторожку. Но оказалось, что сторожа кладбищенские, как услышали бабьи вопли так и сбежали куда подальше. Пришлось мне тащить на себе Траншеину до самой больницы, аж километров пять…

Он помолчал задумчиво и продолжил:

- Зашел я потом в лечебницу через пару дней, мы с ней разговорились. Траншеина рассказала, что когда уже фильм про девушку из Саратова смонтировали, её вызвал большой начальник в Министерство культуры. Закрыл кабинет и открыл шампанское. Но Траншеина ему отказала. После этого случая Траншеину запретили снимать в кино. А фильм «Девушка из Саратова» приказано было сжечь. Но кто-то успел подбросил ленту на дачу к Брежневу. Леониду Ильичу фильм понравился аж до слёз. Так его и выпустили на экраны. А вот Траншеина со всей красотой своей подалась на швейную фабрику. Но отказала директору фабрики, и её уволили. Потом ещё были стройки, депо, заводы…, всюду одно и то же. Закон был в СССР — не родись красивой, родись счастливой. Ну и потом вот под старость лет пошла промышлять на кладбище. А куда ещё было ей идти? Тогда я сгреб остатки всех моих денег и устроил Траншеину в хорошую клинику. Там её опять поставили на ноги. Больше уж мы не виделись. А сам я после отправился в загс, имя сменил, фамилию и стал человеком честным.

- Какая шекспировская история, - сказала Татьяна. - Мне тоже пришлось пережить коварство, от которого мой супруг героически пал в бою…

- Он пал за родину?

- Да как сказать... Он был страстным тореадором, мечтал превзойти самого Хесулина де Убрике. Муж был испанец Педро, и жили мы с ним в Мадриде. Но однажды перед выходом на арену ему завистники подпилили шпагу. Во время битвы она сломалась, и бык убил отважного Педро. Десять лет я уже вдова…

Она помолчала и внимательно поглядела на Дымова:

- Но не будем о грустном. Скажите, вот вы переродились, сделались из мерзавца теперь человеком честным. Но вам же, как вижу я, счастья это не принесло. Модель ведь та не вернулась к вам. Вы одинокий, опередивший время свое, писатель, труды которого через тысячу лет поймут. Какой же смысл в нынешней вашей жизни для самого себя?

- Моя миссия ускорять процесс. Вы же наверняка не знаете тайну Замысла, - он поднял вверх глаза и указательный палец правой руки.

- Нет, - призналась она.

- Тайна Замысла в совершенстве человечества путем осознания человечеством тайны Замысла.

- Простите, но у нас, у женщин, резкое погружение в глубину философии вызывает ступор сознания. Не могли бы вы объяснить чуть проще?

- Не только для вас, для женщин, но и для большинства мужчин научная философия предмет закрытый. Но раз уж Замыслу понадобилось вас свести со мной, я вам открою тайну. Человечество есть материал экспериментальный. Попытка Замыла создать из животного существо возвышенное, если хотите - нравственное.

- Зачем?

- А чтобы не было вот таких, - он указал на «Семён Семеныча», - чьи портреты висят по доскам почёта, а души порчены.

- Послушайте, когда нас Замысел станет сортировать в ад, в рай, то портрет на доске почёта и ордена, медали вряд ли пойдут в зачёт?

- Тут вы, пожалуй правы, - ответил Дымов слегка задумчиво и даже с уважением посмотрел на Татьяну. - Вы не похожи на вдову тореадора, вы умеете мыслить.

- Уж не знаю, обижаться или благодарить за этакий комплимент? Но будем выше обид. Так стало быть вы работаете напрямую с Замыслом, в этом и ваша тайна, - спросила она.

- Ну вы даете, - заулыбался Дымов. - Кто я такой, чтоб напрямую с Замыслом? Я работаю напрямую всего лишь с Президентом нашей страны.

- Неужто с самим с Президентом?! - её лицо высветило восторг и страх.

- Вы умеете хранить государственную тайну?

- Да!

- Я работаю тайным советником Президента страны. Наблюдаю за ситуацией, анализирую и даю Президенту советы — как правильно управлять страной.

- Стало быть, вы встречаетесь напрямую с Ним?!

- Зачем? Я Ему отправляю по электронной почте письма под грифом «Особо секретно!», в которых сказано: как и что надо делать. А недавно послал Ему генеральный план, где расписал подробно: как сделать так, чтобы страна вышла на резкий экономический скачок. Чтобы все россияне быстро обогатились и даже пенсионеры все могли покупать себе особняки и яхты.

- Вот это да! И хорошо за такую работу платят?

- Да ничего не платят. Но я же не за деньги работаю, за идею. - Дымов опять с опаскою поглядел за спину.

- Но почему ваш план такой секретный?

- Да если враги пронюхают, они у себя внедрят.

Татьяна посмотрела с уважением:

- Ну а на хлеб-то насущный вы деньги где берете?

Дымов глубоко вздохнул и сказал:

- На хлеб я зарабатываю сочинением детективов.

- Так вас же не печатают!

- Меня не печатают, как писателя и философа. А детективы мои дурацкие, которые я пишу, не отрываясь от телевизора, под псевдонимом Арнольд Кощеев, очень даже востребованы. Вот, например.

Он вынул из рюкзака книжицу в мягком переплете. На обложке женское лицо, искаженное ужасом. А над лицом рука с ножом, с лезвия стекает кровь. Вверху название: «Смерть гналась за ней по следу». Открыл, стал вслух читать:

- Ещё подъезжая к своему загородному дому, Моника почувствовала неосознанную тревогу. Осторожно отперла калитку, прошла по темной аллее сада. Взволнованно открыла ключом входную дверь и почуяла в темной прихожей некий посторонний запах, похожий на помесь запахов конезавода и нефритового цветка.

«Макс!» - позвала она, - Макс, ты спишь?». «Мяяяу!» - ответил Макс из закрытой комнаты. «Почему комната закрыта?» - еще больше встревожилась Моника, «Ведь я оставляла её открытой». Она нащупала выключатель, включила лампочку, и сознание Моники парализовал смертельный ужас. Перед ней стоял незнакомый мужчина лет пятидесяти пяти. С длинною взлохмаченной бородой, с нехорошей улыбкой на сером неандертальском лице и абсолютно голый, но в домашних тапочках Моники. В левой руке у незнакомца поблескивал длинный широкий нож. «Я левша» - сказал незнакомец, оскалившись металлическими зубами.

- Ой, мне страшно! - призналась Татьяна. - Нет у вас чего-то повеселее?

Дымов захлопнул книгу и небрежно бросил её в рюкзак.

- Рад бы повеселее, но массовый наш читатель желает жвачку, где много страху, ненависти, насилия. А потому я вынужден служить на его потребу, чтобы себя кормить. Как сказал один журналист известный, бранимый за пропаганду идиотизма: каковы читатели, такова и пресса.

- А из того, что не публикуют, вы бы могли почитать?

- Нет, это не для чтения в электричке. А домой я вас пригласить не могу, опасаясь не устоять перед вашим натиском. По той же причине я не могу наведаться в гости к вам. И не могу доверить рукописи вам на ночь, так как я вас не знаю.

- Значит, задача неразрешимая, - вздохнула она. - А может вы могли бы меня просветить устно о тайне Замысла? А то вот так жизнь свою проживу и не узнаю правды: зачем жила? Для чего?

- Я могу приоткрыть вам правду, но должен предупредить, эта правда горькая.

- Я готова.

- Тогда слушайте. Как, по-вашему, есть различие между мужчиной и, например, козлом?

- Ну, если внимательно приглядеться, наверно можно найти различия…

- Главное различие между мужчиной и козлом - обзор зрения. У мужчины глаза видят на 160, максимум на 180 градусов, у козла на 340 градусов! Чуете разницу?

- А еще, я вспомнила, у козла есть рога.

- Вот именно! Всякое животное, в отличие от человека, оборудовано системой защиты и нападения. А у человека, заметьте, ни рогов, ни копыт, ни панциря, ни яда в зубах, ни клюва! Нету даже затылочного зрения, чтобы видеть сзади врага. Не окажись у человека в руках искусственного оружия, его может убить корова, как в вашем печальном случае. Вот почему Природа создала такое беззащитное существо? А?

- Почему?

- Я долго над этим думал и после понял: потому что человек задуман для хорошего светлого будущего, где все доверяют всем. Где все друг дружку любят и не боятся удара в спину. Поэтому нам не нужен панцирь и глаза на затылке. Не нужны и рога, копыта и клюв для драки.

- Почему же сейчас целые страны друг другу не доверяют?

Потому что мы только в самом начале нашего умственного развития. По историческим меркам наши предки только вчера спустились с деревьев, вылезли из пещер. То есть, мы с вами, как и все они, - Дымов указал на скучающих пассажиров, - на данный момент недочеловеки.

- Ой! - воскликнула Татьяна.

- А я вас предупреждал, что правда моя горька. Но пройдет еще пара тысяч лет, наш переход от животного к человеку завершится и наступит счастье.

- Вы такой умный, вас хочется беспрерывно слушать, - пролила она мёд прямо в уши Дымову, отчего тот сладостно улыбнулся и гордость зашевелилась в нём. В этот момент у Дымова зазвонил телефон. Номер не определился.

- Явно козлы звонят, банковские мошенники, - усмехнулся он, но поднес трубку к уху, - але, я слушаю.

- В трубке послышался суровый мужской голос:

- Здравствуйте, Аркадий Павлович. Вас беспокоят из приемной Президента Российской Федерации. Сейчас с вами будет говорить Президент России…

После Дымов услышал очень знакомый, словно из телевизора, голос:

- Здравствуйте, Аркадий Павлович, вас беспокоит президент России…

Дымов удивленно посмотрел на Татьяну и продолжал слушать голос:

- ...простите, Аркадий Павлович, если вы, не сильно заняты, то я бы просил вас уделить мне пару минут.

- Да, я не занят. Слушаю вас…

- Изучил я тут ваш генеральный план по резкому экономическому скачку и решил предложить вам встретиться. Если вы не против, то я бы пригласил вас на пару дней на рыбалку в Карелию. Там есть одно тихое место, располагающее к неторопливым философским беседам.

- Я не против, - ответил Дымов, - но со мною может оказаться одна приятная дама, склонная к философским думам, - он посмотрел на Татьяну.

- Она умеет хранить государственную тайну?

- Да.

- Ну вот и отлично. Мой помощник перезвонит вам через полчаса, всё расскажет, как, чем и куда вас доставят. Хорошего дня вам и мой поклон вашей приятной даме!

- Спасибо, и вам того же, - ответил Дымов.

Сунул в карман трубку, поглядел на заоконный пейзаж. Повернулся к Татьяне:

- Президент звонил. Приглашает нас с вами на пару дней в Карелию на рыбалку. Еще он велел вам кланяться. ...Я так подумал, вам наверняка будет полезно пообщаться вечером у костерка с двумя умными джентльменами.

Продолжение

ЕЩЕ ОДНА ПОВЕСТЬ АВТОРА

Когда старухи были молодыми

Детективная новелла или сказка для взрослых (читать)