В Челябинске отбывающих срок на свободе больше, чем сидящих за решеткой

В руках - браслет, который носят приговоренные к домашнему аресту.

Фото: Андрей АБРАМОВ

Даму в погонах с тремя большими звездами увидишь не часто. В областном ГУФСИН женщин в таком звании можно пересчитать по пальцам. Одна из них — Наталья Забелина, начальник уголовно исполнительной инспекции Калининского района, рассказала корреспонденту газеты «Комсомольская правда» — Челябинск» о специфике своей работы.

СПРАВКА «КП»

Уголовно-исполнительная инспекция — подразделение ФСИН, которое осуществляет наказания, не связанные с изоляцией от общества. На учете в УИИ стоят те, кого приговорили к исправительным работам, ограничению свободы, лишили права занимать какие-то должности, оставили под домашним арестом.

«ЗАМУЖ ПОКА НЕ ВЫЙДУ, СЛОВО ДАЮ»

— В седьмом классе в анкете я написала, что буду следователем. Ходила в школу юного юриста во Дворце пионеров. Служить в органах было престижно. Когда мимо проходил человек в форме, все смотрели на него затаив дыхание, боясь сделать что-то не так.

Женщин в органы неохотно брали. Карьеру я начала в суде, потом была прокуратура, а затем дознаватель в милиции. На тот момент мне было всего 18 лет. Замначальника городского МВД проводил собеседования с новичками: «Ты же замуж выйдешь, в декрет уйдешь». Пришлось пообещать, что первое время буду холостой.

ЗАСТОЛЬЕ С ЗЭКОМ

— Никогда не забуду первое дежурство. Меня, 18-летнюю, отправили на вызов в коммуналку — дебошир гонял жену. В дверях встретил пьяный мужчина, с ног до головы в наколках. И... пригласил к столу. А там - сидела компания! Пришлось вести «разговор по душам», отвлекать его, пока на помощь не приехал наряд.

В 90-е приходилось играть наживку. Во время операции «Ловушка» нам выдавали норковую шубу и меховую шапку. В таком виде отправляли бродить по темным улицам. Только с тебя срывали шапку, как на злоумышленника накидывались милиционеры. Страшно не было, хотя и толкали сильно (а могли и по голове дать - прим. авт.).

БЫВАЛЫЕ ЗА ЯЗЫКОМ СЛЕДЯТ

— Судимые адекватнее общаются с нами. Они знают, что и как говорить, чтобы не злить людей в форме. Как-то приходил к нам отмечаться челябинец, судимый 14 раз за грабежи и воровство. Он все время говорил: «Будьте любезны… Пожалуйста… Спасибо». При этом уверял, что исправить его может лишь зона. Хотя все остальные говорят о несправедливости наказания. Каждый год сотню поднадзорных отправляем в места лишения свободы — не хотят на воле исправляться.

С ПЕРВОГО КЛАССА НА УЧЕТЕ

— В 23 года назад мне предложили возглавить уголовно-исполнительную инспекцию района. Тогда нас было три человека на весь район, а сегодня нас одиннадцать. На учете в районе стоит до тысячи человек. В изоляторах сидит меньше. Сейчас ставка на гуманизацию, да и содержать заключенных дорого...

Парадный китель увешан медалями за безупречную службу.

Фото: Андрей АБРАМОВ

В 1996-м году на учете появились первые наркоманы. Сейчас из наших поднадзорных каждый второй «сидит на игле». Женщин тогда вообще не было на учете, и малолеток мало.

Одна наша «подопечная» на учете с семи лет. В 17 лет за кражи ее приговорили к ограничению свободы (отмечаться, не выезжать из города, быть после 22:00 дома — прим.ред.), но она сбегала. Я пришла побеседовать с ней, она осыпала меня оскорблениями и пыталась уйти из квартиры. Стояла в проходе до тех пор, пока на подмогу не приехал наряд полиции... Недавно ей исполнилось 18 лет — в инспекции по делам несовершеннолетних перекрестились.

Работа становится сложнее — поднадзорных стало больше в 2,5 раза. К нам требований больше. Хотя престиж профессии поднялся, зарплата выросла.

ЭКСКУРСИЯ ЗА РЕШЕТКУ

— Детей водим в следственный изолятор — для профилактики . Когда-то у нас была воспитательная колония, где сидели несовершеннолетние. На экскурсии детям из неблагополучных семей там нравилось. Были у нас два брата-близнеца. «Им конфеты, фрукты каждый день дают — хорошо живут!» — говорили они. Потом туда и попали.

Законы меняются ежегодно. Контроля за поднадзорными все больше. Два раза в неделю сотрудник должен обойти своих поднадзорных под домашним арестом. Это при том, что на них отслеживающие браслеты.

«АДВОКАТОМ РАБОТАТЬ НЕ СТАНУ»

— Сын — инвалид с детства, живет со мной. Мы с мужем попеременно ухаживали за ним. Он в первую половину дня, а потом уходил в ночное дежурство ППС. Я никогда не ходила на больничный и не брала положенные четыре дня в месяц по уходу за ребенком. Еще у меня есть дочь — она уже сама мама.

Мой коллектив — вторая семья. Вместе мы проводим выходные, собираем команду и гоняем на лыжах. Большая часть жизни проходит на работе.

Мне 50 лет, и я ухожу на пенсию. Работать не брошу. Адвокатом, конечно, не стану. Как защищать тех, с кем боролся всю жизнь? Но выберу что-то с юриспруденцией. Смену себе подготовила. Вообще мои «выпускники» в инспекциях по всему городу, есть даже среди них мои нынешние начальники.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Лучшая женщина-участковый Челябинска владеет оружием на уровне бойца спецназа

Бесстрашный полицейский раскрывает дел больше, чем ее коллеги-мужчины (подробнее)

Блондинка из Челябинска заламывает руки грабителям

Старший сержант Ольга Войтовская рассказала почему плачет на работе и почему мужчины убегают, завидев ее на улице (подробнее)

Победительница конкурса красоты из Челябинска охраняет рецидивисток

А многодетная мать дрессирует боевых собак для охраны заключенных (подробнее)